– Что-то не припомню, чтобы я давала объявление об этом по всесоюзному радио, – процедила Анна.
– Не кипятитесь. Меня не волнует ваше отношение к представителям сильной половины человечества, тем более что я знаю: ваша нелюбовь к мужскому полу вовсе не означает любви к своему собственному. Вы – одиночка. По жизни или по убеждению, какая, собственно, разница? У меня возникли крупные неприятности, и я думаю, что вы сможете помочь мне их разрешить. За услугу я отплачу более чем щедро.
Он замолчал. Молчала и Анна. Она могла бы просто развернуться и уйти, хлопнув дверью. Она никому не позволит играть с ней, точно со слепым щенком. Больше всего ее бесила ложь и людская самоуверенность. Этот самодовольный болван, очевидно, считает, что его богатство дает ему право распоряжаться людьми, как глупыми марионетками. Стоит только пожелать – и все случится само собой. Как бы не так!
Однако Анна понимала, что невольно угодила в хорошо расставленную ловушку. Она за несколько десятков километров от железнодорожной станции, между ней и городом – непроходимые болота и совершенно безлюдные места. Если Барсков окажется достаточно циничным, ему ничего не стоит применить шантаж, ведь добраться до города она может только на его машине.
– Не стоит считать меня хуже, чем я есть на самом деле, Анна Владимировна, – спокойно сказал Барсков. – Вы наверняка решили, что я заманил вас сюда и теперь потребую выполнить задание в обмен на свободу? Вы ошибаетесь. Я предлагаю вам сделку, не более того. Вы можете отказаться, и тогда я немедленно распоряжусь, чтобы вас доставили на вокзал. Конечно, в этом случае я беру назад свое предложение, касающееся рекламной кампании, – увы, оно имеет силу, только если вы пойдете мне навстречу, – но я готов возместить ваши транспортные расходы полностью. Вещи также принадлежат вам. Ну так что? Что вы решили?
Анна не хотела терять заказ. Очень выгодный! Хитрый Барсков успел назвать сумму контракта, и эти деньги пришлись бы весьма кстати для агентства. Но она не может согласиться помогать ему в схватке с темными силами, которые – теперь она это ясно чувствовала – поселились в доме. Кому, как не ей, знать, насколько страшной и рискованной может оказаться эта борьба. Ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы произнести:
– Я не могу принять ваши условия и потому считаю, что мне лучше поскорее вернуться в город.
Она заметила, как Барсков весь как-то сник, услышав ее слова. Но он умел держать удар. Немного помолчав, он сказал с достоинством:
– Воля ваша. Не буду притворяться, что это решение меня не огорчает. Я очень надеялся, что вы сможете мне помочь. Но слово свое я сдержу. Машина будет готова через десять минут.
Он кивнул ей, и Анна покинула кабинет. На душе у нее было мерзопакостно. Погруженная в свои невеселые мысли, она быстро миновала белую гостиную, холл, вышла на крыльцо, спустилась по ступеням во двор и медленно пошла по извилистой дорожке, отрешенно глядя на огненно-красные цветы.
Задумавшись, она отошла довольно далеко от дома. Ей показалось, что она почувствовала чей-то взгляд. Анна быстро обернулась. На дорожке позади нее никого не было. Она перевела взгляд на дом и в одном из окон второго этажа действительно увидела силуэт человека. Зрение у Ани было паршивое, и с такого расстояния она не могла определить – мужчина это или женщина. Человек, увидев, что она заметила его, не стал прятаться, точно знал, что она все равно не сможет его разглядеть. Одно было ясно – это не Барсков. Тогда кто же? Кому захотелось проследить за тем, как она покинет это место? Холодной блондинке? Или человеку со шрамом? А может, кому-то еще? Кого-то очень беспокоил ее приезд. Анна кожей чувствовала, что это так.
Внезапно она услышала шум и крики, доносящиеся откуда-то слева. Из-за высоких кустов георгинов она не видела, что там происходит. Но голос звучал испуганно, и она, позабыв про человека в окне, бросилась вперед.
Девушка выбежала на открытую площадку в тот самый момент, когда туда же с другой стороны вылетел огромный жеребец. Конь был черен как ночь, грива его была длинна и перепутана. И он несся прямо на нее. Человек в зеленом комбинезоне, тяжело дыша бегущий следом, истошно завопил от ужаса, понимая, что еще секунда – и конь просто раздавит неожиданно появившуюся девушку.
Анна это тоже понимала. Достаточно одного удара мощного копыта – и она останется калекой на всю жизнь. Избежать столкновения не было никакой возможности.
– В сторону! Прыгай в сторону! – заорал конюх, размахивая руками.
Точно не слыша, она резко остановилась и, глядя прямо в обезумевшие глаза жеребца, протянула вперед руку с перстнем. Ее губы быстро зашевелились, нужные слова вспомнились сами собой, и черный конь… внезапно замер всего в нескольких сантиметрах от хрупкой фигурки с развевающимися волосами.
– Молодец, хороший мальчик, хороший, – прошептала Анна, поворачивая руку ладонью кверху и протягивая ее вздрагивающему всем телом жеребцу. Конь фыркнул, разметав в стороны клочья белой пены, мотнул головой и неожиданно тоненько заржал. – Не бойся, малыш, ну, иди ко мне. Вот так, вот и умница.
Конь нервно переступил копытами, вытянул шею и коснулся мягкими губами протянутой ладони девушки. Она погладила его другой рукой по спутанной гриве, ее глаза, обращенные к лошади, приобрели необыкновенно мягкое, даже нежное выражение.
– Красивый, Опал, какой ты красивый…
– Откуда вы знаете, как его зовут? – раздалось за ее спиной. Анна обернулась, продолжая поглаживать коня. Рядом с ней стоял Барсков, он выглядел удивленным.